-А вот феминизм это очень важно, его много разного, — внезапно звучит тезис среди нефомальных закофейно-заалкогольных обсуждений советской истории, антички, архитектуры нулевых, философии и политических терминов.
-Ну так получу я уже, наконец, ответ: что же такого может мне рассказать феминизм из того, что я еще не слышал и не видел, чего не знаю и от чего офигею, щелкая челюстью по столу от откровения?
-ПОЧЕМУ ВЫ ВСЕ СЧИТАЕТЕ ЧТО ВАМ КТО-ТО ЧТО-ТО ДОЛЖЕН ДОКАЗЫВАТЬ?
(У них у всех эта фразочка как заводная заучена?)
Да никто ничего не считает: и обсуждение шло не об этом, и эту херню сюда вплетать никто не звал, и у вас если нет вкусных новых идей и знаний, то зачем тратить наше время на созерцание этой надутой позы «МЫВАМНИЧИВОНИАБЯЗАНЫ»?
***
Мне еще потом, когда я ехал домой и размышлял, стало совсем весело.
Она меня убеждала, что это не идеология, а я сказал, что в идеологии нельзя спорить и задавать вопросы.
«Много разного — и можно спорить!»
-Так что же я могу интересного от вас узнать?
-МЫНИЧИВОНИАБЯЗЯНЫ, — подтвердив мою правоту об идеологичности, раз они забывают, что нет такого закона, по которому что-то общественное не может получить вопросов со стороны общества.
Могут быть вопросы. Вопросы запрещены только в тоталитаризме.
25 January 2020. — Saint Petersburg (Russia)