Самая моя большая печаль в том, что у меня по жизни нет лучшего друга. Кого-то, с кем я мог бы поговорить и обсудить свою сейчас взъерошенность.
Я доверяю многим понемножку — но глубинное я пережигаю сам с собой. И только изредка это выплескивается текстами.
Обсудить то, что я, наконец, понял — притом внезапно: ведь я по сути неспроста циничен к любому межличностному приближению (и люди это, конечно, чувствуют) — я искалечен прошлым. Возможно, безвозвратно искалечен.
Искалечен настолько, что у меня нет ничего, кроме осклабы недоверия (не в деловых вопросах, оговорюсь). Есть расчёт только на свои силы. И на своё одиночество.
И тут я внезапно сунулся в список — а закрома пусты.
Мне обязательно либо скажут, что я эмоционален / агрессивен / не хочу идти на контакт / не готов договариваться / много о себе возомнил / беру все близко к сердцу (нужное подчеркнуть).
Либо приплетут фигни про просветления; а то и начнут вправлять мозги, что я неправильно трансерфирую реальность и не так говорю со вселенной. И что мне срочно надо к психиатру / священнику / гадалке (нужное подчеркнуть).
Я сейчас ничего так не хочу, чтобы сесть с кем-то — и чтобы меня просто поняли. Не сказали «все будет хорошо» или «да ты как всегда преувеличиваешь, вот то ли дело я» — а дали дельный совет.
Но нет. Я улыбнусь — пошучу — и мы, конечно, как и всегда, поговорим о вас.
14 April 2019. — Dzerzhinsk (Russia)